В зале ансамбль появляется неожиданно, едва только гаснет свет - и непременно под гром аплодисментов. Это "Гренада" великолепная "Гренада" помните светловское: "красивое имя, высокая честь.." "Гренада, Гренада, Гренада моя.." Моя. И ваша, и всех тех, кто собрался сегодня в переполненном зале.

И вот "Гренада" идет по боковому проходу, и ведет ее под волшебные звуки флейты высокий статный человек с кудрями, длинными до плеч, с густой бородой и высоким лбом. Да не богатырь ли это из былины, не сошел ли Илья Муромец с картины Васнецова? Ну просто диво! Да, диво, но не благодаря сходству с васнецовскими богатырями. Чудо начнется потом, когда он запоет своим сильным полетным голосом и у губ его засвистит свирель, запоет труба, заплачет саксофон, а в руках его заиграют на разные голоса гитара и банджо, балалайка и скрипка и это помимо кларнета, ная, гобоя, губной гармоники... И вы поймете, что не в смокинге и не в лаковых концертных туфлях надлежит играть на чаранго или домбре, ситаре или бузуки, что костюм музыканта должен быть неприхотлив и прост, потому что в руках его и у губ его - песни российских просторов, голоса небоскребов Манхеттена, селений Парагвая и деревень Мордовии...

Вот таким он и предстает перед вами, Сергей Владимирский, солист ансамбля "Гренада" музыкальный руководитель ансамбля "Гренада" его душа и сердце.
Ничего подобного вы не увидите среди музыкантов мира хоть весь его обойдите. Блестящие исполнители играют, как правило, на одном облюбованном ими инструменте. Гениальный Рихтер играет на фортепиано и вряд ли захочет присовокупить к нему фагот. Не променяет свой певучий альт на нежную флейту и Юрий Башмет. Владимир Спиваков может играть нa скрипке, а потом встать за дирижерский пульт. Но рядом с этими заслуженными мастерами я смело могу поставить маэстро Владимирского - именно этого почетного музыкального звания он заслуживает по моему глубокому убеждению и не потому, что его сердце прочно и навсегда отдано музыке, а потому что он - артист, музыкант, в сердце которого умещается... спокойно, спокойно, читатель, почти четыреста инструментов! Будем точны. Инвентаризация на первое января 1997 года показывает цифру - 364...

Его называют супермультиинструменталистом. Слово длинное, необычное. Было ли что-нибудь подобное? История человечества этого не помнит. Будет ли? Если и будет, то без нас.
Его называют самородком. Это, конечно, правильно. Владимирский имеет солидную музыкальную подготовку, но настоящей его консерваторией - так сложилась жизнь - стало самообразование, ведь овладеть всем этим немыслимым сонмом инструментов не научат даже все консерватории мира.

Он пришел в "Гренаду" с гитарой на плече и флейтой подмышкой. Правда, была еще отцовская мандолина. Потом постепенно появились и другие инструменты - виолончель, лютня, все семейство электрогитар. Каждый инструмент он брал в руки с трепетом, словно маленького ребенка. Количество их росло. Возможно, когда-нибудь оно дотянет до "критической" цифры, хотя это Владимирского не остановит. Он все равно будет их собирать.

Его нельзя назвать коллекционером. Во-первых, коллекция его не обычная, а звучащая. Это не музейная строгость, а сама жизнь. Во-вторых, коллекционеры чаще всею напоминают знаменитого скупого рыцаря с сундуком. Владимирский - наоборот. Когда "Гренада'' выступает, на сцену выносят несколько десятков инструментов. Он играет на них не для того, чтобы показать себя, а так как требует та или иная песня. А потом он знакомит зал с каждым из инструментов и уважительно рассказывает об их создателях. Показывает, как надо играть и дает даже трехминутный экспресс-урок любому, рискнувшему выйти на сцену и впервые взять в руки мандолину, балалайку или гитару.

Далее